Кража, или Белое солнце Крыма - Страница 9

Самой популярной во фракции фразой была: «Что, эти молодые идиоты решили все спилить и сбежать из страны?». Об этом все говорили между собой минимум 3–4 раза в неделю, потому что стало понятно, что никакого позитивного выхода из того кошмара, который начался, нет.

Помните, когда наглючего фискала Клименко несколько раз на фракцию вызывали, буквально ногами по нему ходили? И все равно ничего не происходило. Он каждый раз обещал навести порядок, а после этого уничтожал недовольных. То есть реально внутри партии начался террор, и «Регионы» перестали быть той монолитной командой, которой были всегда. Стало понятно, что конец близок.

Фотохроника крымских событий

30 ноября 2013 г., Симферополь. Митинг в поддержку Майдана Фото: Радіо Свобода

— Кто переубедил Януковича поддерживать евроинтеграцию? Ведь он довольно долго считал, что мы идем в Европу.

— Янукович не просто так считал, он разогнал эту машину до скорости 250 км/час. А в конце сентября — в октябре 2013-го он собрал фракцию, и во фракции оказалась ровно половина «за» Таможенный союз и половина — «за» ЕС. Как он тогда чморил Царёва! «Против» ЕС выступил Шуфрич, и он Нестору сказал: «Ты, наверное, ничего не понял, щенок? Мы идем в Европу!»

Янукович провел эту 3-часовую встречу и заставил в конце всех проголосовать за евроинтеграцию. Шуфрич воздержался. Елена Бондаренко — единственная, кто проголосовала «против». Он сторонников Таможенного союза во фракции тогда просто изнасиловал.

— А Елена Бондаренко почему была против?

— Я не знаю, но уже тогда она была главным спикером по русской линии, может, у нее там был какой-то контракт.

— А кто еще мог иметь финансовый контракт с россиянами из этого пророссийского крыла?

— Царёв там был полностью на содержании, Колесниченко работал на грантах. Нестор — это Медведчук, потому он и нервничал, что была сделана ставка на Царёва, а не на него.

С Царёвым была интересная история: сначала он был в фаворе, а когда было принято решение идти в Европу, его резко отодвинули, он был просто щенком подзаборным, а потом вдруг, когда приняли решение отказаться от Вильнюса, опять стал глашатаем, опять все эфиры его… По нему можно было наблюдать вот это сальто.

— Так что произошло в голове Януковича?

— После заседания фракции, на которой было принято решение идти в Европу, было заседание фракции ПР, на котором был поднят вопрос о том, что «Семья» начала уничтожать и отжимать бизнес. Янукович, желая продемонстрировать добрую волю, прямо там дал указание Арбузову и Азарову создать рабочую группу по противодействию давлению на бизнес.

Со стороны фракции возглавить эту группу должен был Тигипко. Меня тоже включили в ее состав. У нас было пару рабочих встреч, и Азаров говорил совершенно поникшим голосом, что ассоциация с ЕС — это катастрофа, но раз сказали, что мы туда идем, значит, головой в прорубь. Из этого можно сделать вывод, что решение об ассоциации с ЕС было принято окончательно.

И тут вдруг Янукович едет по личному приглашению Путина в Сочи. Как мне рассказали друзья, у них был 5-часовой ночной разговор, после которого Янукович вышел, как туча, включил свет и всю ночь ходил (у него была такая манера). Уже вернувшись в Украину, Янукович первый раз серьезно заболел. У него была температура 38. У его ближайшего окружения был шок, он три дня ни с кем не общался, никто не понимал, что происходит, он был в абсолютно убитом состоянии. После этого он собрал самый близкий свой круг и сказал, что мы ни в какую Европу не идем, мы, конечно, будем говорить, что тормозим, мы не будем объявлять об отказе, но мы тормозим.

— А как он это объяснил?

— Никто достоверно не знал и не рассказывал, что произошло во время встречи Януковича с Путиным. Что только ни придумывали! Вплоть до того, что его папа или дед был полицаем и Путин ему сказал, что это опубликуют. Но, скорее всего, правы те, кто говорил, что Путин ему пригрозил: он пойдет в атаку и заберет Крым. Уже тогда это прозвучало впервые, и нам, тем, кто следил за политикой России, было понятно, что сфера их особого внимания — это Крым и Донбасс.

У Януковича всегда был пиетет и страх перед Россией. Почему он пер в Европу? Потому что считал, что вместе с Европой будет сильнее, сможет противостоять России. Он — сидевший человек, а у таких людей огромный страх перед системой и пиетет к системе. Больших поклонников системы, чем сидевшие, нет.

Анна Герман когда-то сказала, что она знает, что случилось в Сочи, дескать, спустя время Янукович ей честно признался. Этого никто точно не знает, потому что он там был один, мы можем только догадываться по косвенным признакам. Но то, что именно встреча в Сочи стала рубиконом для отказа от Вильнюса, это точно, после этого начались качели.

Мы-то не знали, что он близкому кругу сказал, что Вильнюса не будет, а в этот круг входил Клюев и еще пару человек. Мы двигались по намеченному раньше плану принятия законодательства, необходимого для членства в ЕС. Поскольку я была замом главы Комитета по евроинтеграции, я пахала там, как лошадь, и все делала для того, чтобы мы успели. Регионалам я говорила: ребята, если мы сейчас не подпишем ассоциацию с ЕС, в стране будет взрыв, социальный коллапс. Где-то с 10–15 ноября меня стали уговаривать, мол, нужна пауза, давай зайдем через пару лет, мы не готовы, у нас 40 % экспорта в Россию, мы ляжем, у нас 10-тысячные коррективы…