Кража, или Белое солнце Крыма - Страница 71

Я отправил это все Порошенко, причем, смс-кой сопроводил, чтобы разобрался. Потом я получил от него только: «Ми отримали, дякую». И с концами. Литвина потом уволили просто из-за организационных мероприятий.

— А вы себе оставили эти материалы?

— Нет, это огромная портянка.

— Почему? Как не сфотографировать для истории!? Я бы такое не упустила.

— Я не шантажист.

— Это должно было остаться для детей, чтобы они видели, как сдавали Родину.

— В архивах должно быть.

— В каких? Я думаю, что они все уничтожили. Вы верите, что они в архивах такое оставляют?

— Не знаю. Есть вещи, которые не уничтожишь. Тот факт, что Указ о создании антикризисного штаба Турчинов, уже и. о. Президента и Главнокомандующий, подписал только 7 апреля, в нормальной стране во время войны тянет на «вышку», а в мирное время — это 15 лет. Это никак не уничтожишь. То же можно сказать и о Яценюке. Я эти показания дал в Прокуратуре, никуда они не денутся.

— Будь вы и. о. Президента в этот момент или командующим антитеррористической операции, что бы сделали? Я вам честно скажу, если бы Турчинов хотел убедить меня в своей вине, он должен был бы вести себя именно так, как когда я к нему пришла. Он так нервничал, так кричал, бегал по кабинету, говорил мне: «Вы такая агрессивная! Зачем вы мне такие вопросы задаете?» Я увидела реально, что он все понимает и боится.

— Я выступал публично по телевидению, даже в блоге писал и обращался к Тимошенко, которая как раз тогда вышла из тюрьмы: «Ребята, я готов взять на себя эту ответственность и защитить Крым! Первый вице-спикер пускай сидит. Я займусь организацией обороны страны». Публично к ним обращался тогда! Они на это дело не пошли, а Юля приехала, отметилась типа больная, и заявила, что ее команда действовала абсолютно правильно.

— А почему она заняла такую позицию на РНБО? Я понимаю, что она там была ни к чему, она там никакой роли не играла, но, тем не менее, почему? Вы тоже считаете, что у нее были какие-то взаимоотношения с Путиным?

— Я не знаю, почему она заняла эту позицию. Были ли у нее взаимоотношения с Путиным? Очевидно. И вы это понимаете. И прямые связи, и Медведчук, и все прочее.

— Они и остались такими?

— Похоже, да. Я думаю, что такое никуда не исчезает.

— Анатолий Степанович, что бы вы сделали во избежание аннексии?

— Зависит от этапа. Тогда, на самом первом этапе, когда 100 «зеленых человечков» захватили здания, нужно было подтянуть лояльную часть, они могли распределить СБУ, внутренние войска, армейские подразделения — два батальона морской пехоты, два центра спецназа. Нужно было провести антитеррористическую операцию. Были бы в это время жертвы? Да, были бы десятки людей убиты, но не десятки тысяч, как это потом произошло. Это первое. Второе: что нужно было делать? Многие звонили в Киев, спрашивали, как им быть. Плюс — нужна была работа с крымскими татарами, которые могли живым щитом оцепить крымский парламент и не дать туда никому войти и принять решение о референдуме. То есть если бы были комплексные действия по военной линии по очистке города, плюс работа с депутатами, плюс работа с крымскими татарами… Когда россияне начали завозить на кораблях и на самолетах свои войска, нужно было дать приказ и сбить пару самолетов, я уже не говорю о том, что переправу можно было перекрыть, подорвать, но показать свою готовность защищать страну! Для этого должны были быть яйца, а их ни у кого не оказалось. Эти турчиновы и яценюки ерзали, даже по той стенограмме РНБО это видно. Наливайченко выступает не руководителем СБУ — организации, которая должна была эту операцию проводить, а таким себе аналитиком, рассуждающим о чем-то. Тенюх рассказывает, почему это тяжело. Они не искали пути и не действовали по Закону. Под угрозой была территориальная целостность, под угрозой был суверенитет, значит, нужно было действовать, а не рассказывать, почему это тяжело.

— Там было еще одно обстоятельство — Закон о военном положении 2000 года, который когда-то писали Марчук и Смешко. Этот Закон предполагал единоличную ответственность Президента, и Турчинов имел право принимать единоличные решения.

— Наташа, и предыдущий, и новый в этой части не отличаются.

Фотохроника крымских событий

8 марта 2014 г., Симферополь. Акция крымских женщин против войны и оккупации Фото: Радіо Свобода

9 марта 2014 г., Симферополь. Чествование Дня рождения Тараса Шевченко. Фото: Радіо Свобода

— Говорят, что сейчас размазана ответственность. Я сравнительную таблицу видела. А вот тогда Турчинов действительно имел право единоличного принятия решения!

— Про размазанную ответственность я вам отдельно расскажу — о преступлении Порошенко, который размазал еще больше эту ответственность, лично он. Но правовой режим военного положения, действительно, должен был вступить в силу В этой ситуации Президент как Верховный берет на себя всю полноту ответственности и дачи приказов. Он создает рабочий орган — ставку Верховного главнокомандующего. В этом случае именно он единолично со всей своей полнотой власти управляет ситуацией, а не какой-то генерал-лейтенант СБУ в одной из силовых структур. Вы понимаете разницу, да? Этой ответственности боялись.

Кстати, параллельно, еще до выборов я сказал Порошенко: «Петя, у тебя есть отношения в Парламенте. Не жди выборов. Давай сейчас Турчинова назначим главой Верховной Рады, и бери на себя ответственность». Он говорит: «Нет, надо дождаться выборов». Говорю: «Пока мы дождемся выборов, страны, которой тебе управлять, уже в нынешнем виде не будет». Петя трусил. Он хотел стать президентом вот таким путем. Так вот, возвращаясь к нашим баранам. То, что нужно было на начальном этапе делать, я вам сказал. Дальше — следующий этап, примерно с 7 марта, когда Путин объявил, что они закончили военные учения и вернули все свои части в места постоянного дислоцирования, а командующий Черноморским флотом России заявил, что весь их личный состав находится в местах постоянного базирования. И я тогда сказал: «Ребята, сейчас удачный момент: Путин (я ему не верю, он, конечно же, враг) формально, но все же заявил, что русских на улицах нет. И командующий Черноморским флотом заявил, что русских, которые постоянно базировались в составе ЧФ, на улицах нет. В такой ситуации любой, кто на улице ходит с тяжелым пулеметом или гранатометом, — террорист…»